Опорные люди, семья Анкинович
Мало кто из молодых да продвинутых не знает названия этого старинного поселка в Тверской области. Эммаус, фестиваль «Нашествие»! Два прошлых лета, что называется, отрывалась всероссийская попса, грязи после себя оставила — еле разгребли. На счастье, теперь где-то в другом месте с вечера до утра будут греметь тяжелые рваные ритмы. Андрея Анкиновича, сына фермера, нашествие полутрезвых сверстников не манило. Другого теста человек. Да и напластается за день так, что еле голова до подушки.
Наша встреча с Андреем оказалась короткой: «Вам Сергей Сергеевич все расскажет».
Сергей Сергеевич — третий сын Марины и Сергея Анкиновичей. Вот уж прирожденный оратор растет. Кажется, ни в одном из вузов не научат так размеренно, внятно, умно доносить свои мысли — только в шестом «А» Эммаусской школы.
— Чем, по-твоему, отличается фермер от других людей?
— Во-первых, он отвечает за землю, за людей, с которыми живет и работает. Он может изменять к лучшему все вокруг. Семью надежно обеспечивать. А это очень важно. Вот у нас в семье всем хорошо. Сестра Олеся уже замуж вышла — за Олега, у них Настенька родилась. Нам хорошо — родни много! А тетя Ира, папина сестра, по вечерам за всех нас Богу молится. Помогает это нам…
С особым вниманием слушал Сергея батюшка Петр — протоиерей Петр (Дубяго) из храма Рождества Христова, что в Рыбаках. Со старшим Сергеем у них очень душевные отношения. То, что по крови все белорусы родня, и так ясно. Здесь другое чувство добавляется — взаимная необходимость. Сергею дорог совет и благословение на труды от духовного человека. А отец Петр почитает таких вот чистых тружеников за соль земли.
Мы видели, насколько заняты сегодня фермеры семейным делом. Впрочем, это у них у всех в крови.
Наша газета не раз рассказывала об этой семье, о трудах и успехах. Совсем недаром Сергей Анатольевич о себе говорит: «Я до работы жадный».
Фамилия Анкинович звучит в области с самых начал фермерства еще с Силаев-ского призыва. А встретил нас молодой человек, азартный и спортивный. О годах помогут догадаться лишь взрослые дети да то, как по ночам болят его сильные руки.
— Мало хотеть работать, — скажет потом Сергей. — Куда важнее обеспечить всю технологию. Машинами нужными разжиться. Тем вот и занимаюсь, уже лет десять.
В основе бизнеса, как вы понимаете, у Анкиновича картофель. По нашей непредсказуемой погоде не знаешь, на чем выиграешь и на чем подорвешься. Известно, какую землю выделяли фермерам — либо косогор, либо болотину. И там, и здесь техника не разбежится, тяжело и ей. Но Анкинович именно на механизированный способ сделал ставку. Если вернуться в 1974 год, когда только-только замысливал он идти в отрыв, то сегодня себя может считать вполне состоявшимся фермером.
На вольном просторе стоит дом, как корабль. Крепкий, ладный, пока одинокий. Его еще не облепили бытовые мелочи, потому что дом недостроен. Оказывается, его здесь и вовсе могло не быть. Просто долгое время поставлял фермер Анкинович овощи для рабочих силикатного завода. В долг. Когда у завода начались трудные времена, Сергей согласился взять тот долг натурой. Кирпичом. Сначала построил картофелехранилище, потом уж дом. Всей семье дел хватает. А когда уж совсем трудно, на помощь приходят местные бабушки. Всем по шестьдесят и больше. Но незаменимы для Сергея. Как и Сергей для них. До чего дошло: свои огороды забросили, потому что он всеми овощами поделится и без молока не оставит. Грех, говорит. Овощами снабжает Анкинович и местную тюрьму.
А ведь они с молока начинали. Полгода Сергей стажировался в Германии. Спасибо немцам, многим тонким вещам научили.
Но картошка — продукт стратегический для рода Анкиновичей.
Любая монокультура, если это не картофель, в нашей полосе не имеет шанса на успех. Да, с картошкой наломаешься, культура трудоемкая, не каждый год урожай по трудам получаешь. И все-таки именно ее выбрал Анкинович за основу хозяйствования. Цель определила средства производства. Постепенно, через тягомотину оформления кредитов, через немыслимые страховки, залоги, он собирает полный набор современной техники для максимально механизированной работы — от посадки до уборки. Машины и навесное оборудование в основном немецкие, в управлении простые, надежные. Сам на любой технике может работать, да сын, да зять, да племянник. Урожайность этой культуры напрямую зависит от погоды. Потому так важен темп. Кто не успел… По расчетам Сергея, для обеспечения рентабельности при диспаритете цен на ГСМ и картофель нужен урожай в 300 центнеров и даже выше. Значит, идти надо не от площади — от урожайности. Семена качественные, перспективные, свои. Знания, опыт, азарт — тоже. Иначе разве можно выстоять селянину? Скажите, где еще, в какой стране и какой отрасли возможен такой вот расклад: у фермера Анкиновича перекупщики согласны взять картофель, но только по 8 рублей за кило, а на рынке он стоит 28 — 40 и более рублей. Вот это навар! Теперь ясно, почему крестьян на рынок мафия не допустит, если государство не переломит ситуацию самым решительным и жестким образом. Правда, и сами твер-ские фермеры во главе со Светланой Максимовой всерьез настроены. С каждым днем отношения «каждый за себя» перерастают в корпоративные. Уже планируют проведение маркетинговых исследований по кооперации, переработке, продвижению на рынок. Рынки свои, фермерские, по всей области открывают. Пока же Сергей Анкинович нет-нет, да и впадает в уныние. Народа на селе негусто, а работного, кому можно доверять, — еще меньше.
Ему очень хочется, чтобы жизнь по совести не пустила его и других по миру. Чтобы не только немецкие коллеги бывали на его полях, но и те руководители, от которых многое зависит в фермерской жизни. Ведь так важен совет, зрелый анализ ситуации. Так актуальна подпитка опыта и науки.
…Он поет, когда один работает на тракторе. Поет громко, по-мужски самозабвенно, с верой в то, что все в нашей России в конце концов наладится. Когда же говорит сыновьям: «От земли будешь сыт», почему-то пока не добавляет: «А еще — и богат».
Редкий теплый день весны. Отяжелели сережки у березок, зеленая паутина лесов манит побродить в поисках первых грибов. Говорят, сморчки пошли. Но вскоре даже этой мысли стыдишься: все ребята — Анкиновичи тут работают как заведенные, а ты…
И вот Сергей Сергеевич — экскурсовод, как только отец с братом Андреем и зятем Олегом отходят срочно посоветоваться, продолжает свой рассказ. Из которого мы с отцом Петром вскоре узнаем, что хозяйство крестьянское у них полноценное. Есть лошади, овцы, коровы — всем хватает места. Главная мечта на грядущее лето у Анкиновича-младшего, догадайтесь, какая? Да на тракторе научиться работать! Мы сразу предполагаем: наверняка хочет «финна» оседлать — четыре месяца назад папа взял кредит и купил. Дорогущий, больше двух с половиной миллионов — Valtza называется. Красавец! В работе просто зверь. Ну так что нам ответил Сергей Сергеевич на вопрос, о каком тракторе мечтает? Глаз хитрющий выдает помыслы. А речь степенная, по-мужски сдержанная: какой, мол, уж дадут, чтобы в дальнем поле чуток порулить. А может, пока и не дадут…
Незаметно речь опять к вере перешла. Отец Петр возьми спроси: «То, что твоя тетя Ира за всех молится, это очень хорошо. А сам-то ты в Бога веруешь?» «Верю. Бог есть. Вот вы даже на него похожи»! — сказал Сергей Сергеевич, уважительно и внимательно посмотрев снизу вверх.
Тут отец Петр слегка растерялся.
…Что-то не очень заладилось у Андрея с разгрузкой нового агрегата. Пришел зять Олег — вместе справились. В это время к старшему Анкиновичу то и дело подходят, подъезжают люди — кто за советом, кто картошки (отменная!) купить. Все вокруг кипит: очень хочется на высоких местах, где почва прогрелась, посадку начать. Вполне может случиться засушливое лето — а сейчас влаги надо ухватить.
На весь род, включая внученьку, у них 40 гектаров в пожизненном пользовании и 250 — в аренде. До двух тысяч тонн картофеля по осени собирают, причем на всю округу славится натурпродукт.
В районе недавно нового главу избрали. К фермерству Елена Абрамова относится с вниманием. Знает, что эти люди никогда лишнего не спросят. Государство повернулось к фермерству лицом. Но Анкиновичи уже, кажется, привыкли больше на себя надеяться. Вот приобрели агрегат по беспахотной обработке земли — для всего рода радость. Как нам объясняет глава, Сергей Анатольевич, нечего нашу бедную почву кувырать — плодородный слой тонкий, его при пахоте вглубь загоняем. А этот агрегат и без пахоты землю рыхлит.
— Умнеем и мы, — улыбается Анкинович.
А кто бы спорил!
— У нас ночью овца окотилась. Так что в вашу честь день с приплодом, — довольно говорит Сергей Анатольевич.
И мы видим умилительную вечную картинку жизни: кипенно-белый ягненок, на слабых ножках, идет за своей маткой. Она оборачивается, нежно-утробно что-то «говорит» ему, поддерживая тельце дитя нежным носом.
Каждый миг нелегкого крестьянского труда исполнен смысла и благодати. Наверное, это и есть жизнь — в ее продолжении, в неотвратимом и великом законе воскрешения и обновления.
Полдень. Солнце, приглушенное злым дымком. Нет, кажется, все-таки не все и не везде умнеем. По такой-то суши да при ветерке поджигают сухую траву лентяи или того хуже. И вот уже горизонт застит, и падают дерева, и подбирается огонь к деревням и поселкам. Сергей Анкинович эту беду как предчувствовал — загодя свои поля опахал, чтобы не перекинулся огонь. В такие дни только и следи. Да и ночью приходится быть начеку.
Ждут Анкиновичи-старшие, что скоро женится Андрей, еще добавится работящих родственников. А их дом, что на пригорке уже сияет крышей, будет собирать всех на редкие веселые праздники. Редкие, потому что фермерские. Веселые, потому что, и мы уже знаем, сам Сергей, когда на тракторе работает, — поет. Андрей с Олегом, говорят, тоже. Ну, а Сергей Сергеевич — разве не яблочко от зрелой яблоньки?
https://tverlife.ru/news/7679.html